Интервью для журнала Роллинг Стоун.
«Я не очень хорош в смысле стихосложения» - сказал Элтон Джон на церемонии введения в Зал Славы Рок-н-ролла в 1994 году.
«Я всё выражаю посредством мелодий – мою любовь, мою боль и мой гнев. И у меня есть кое-кто, кто пишет для меня слова. Без него всё случившееся не стало бы возможным. Я вот стою здесь один без него, получаю награду и чувствую, что это жульничество какое-то. Без Берни Топина и близко не было бы никакого Элтона Джона. И я хочу позвать его сюда и отдать ему этот приз.»
Берни Топин поднялся на сцену и обнял своего партнера, с которым впервые встретился в 1967 году, когда они оба откликнулись на объявление от имени Liberty Records «мы ищем таланты» в британском музыкальном издании NME. Сейчас, спустя 46 лет, они всё еще пишут песни вместе. Их новый альбом, The Diving Board, только что появился на прилавках.
Мы беседуем с Топином о новом альбоме, о том, как он пишет стихи для песен, о том, как его раздражают воспоминания о соавторстве хита 1985 года We Built This City в исполнении Jefferson Starship, и о том, почему он винит наркотики в неудачных альбомах Элтона Джона 80-х годов.
Великолепно, что альбом наконец-то вышел. Очень долго его делали.
О, да. Сегодняшний день – выдающийся. Меня тут уже закидали информацией по части PR, и, слава Богу, все отклики позитивные. Мне здорово полегчало, и я очень доволен происходящим.
Это же очень непросто для возрастных артистов привлечь внимание к своим новым альбомам.
Я думаю, мы уже столкнулись с подобным за последнее десятилетие, даже когда сами считали, что сделали что-то достойное. Мне кажется, что очень многое зависит от людей, которые рядом с вами, дело в маркетинге. У нас не очень получилось с несколькими последними изданиями. Были проблемы с маркетингом. А что касается нынешнего издания, то я абсолютно уверен в самом продукте. Я очень, очень им горжусь. Всё сложилось удачно – и звезды выстроились как надо, и люди подобрались отличные. У нас собралась невероятно профессиональная команда. Я думаю, что они отлично делали свою работу, но если у вас нет продукта, то ни черта не получится. А тут со всех сторон сплошное одобрение, всем нравится.
Такое впечатление, что вы поняли – в топ ротацию на радио вам не попасть, ну и не стоит напрягаться.
Точно. И я, и Элтон – наверно Элтон даже сильнее. Я говорил многим людям, что прелесть того, как мы сейчас записываемся, в том, что нам не надо продавать душу тем, кому на нас наплевать. Человеческая память очень короткая. Всё сегодня, а завтра про это уже забыли. Идиотизм – продолжать носить одни и те же сапоги несколько десятилетий подряд. Это большое облегчение, когда можно просто присесть и сказать себе «Больше не надо думать о том, как сделать продукт для ротации на радио.» Это необычайно приятно – когда есть возможность писать всё, что хочется. Фигурально говоря – кидаться в стенку и смотреть, что прилипнет.
Я слышал, что Элтон был так разочарован маркетинговым провалом The Captain and the Kid в 2006 году, что собирался вообще закончить выпускать альбомы. Вы думали в тот момент, что всё, финиш ?
Я так не думаю. Это всё Элтон сгоряча. Я об этом уже говорил. Это было абсолютное разочарование. Звукозаписывающая компания просто забила на тот альбом по причинам, мне абсолютно непонятным, может, там дело в политике было, не знаю. Но тот альбом был очень, очень хорошим. Он заслуживал гораздо большего, нежели что получил. Не от слушателей… Я думаю, что почти никто и не узнал, что альбом вышел. Думаю, наши самые верные фаны были в курсе, но в целом можно сказать, что альбом и не выходил, раз так его «пиарили». Позорище.
Когда происходят такие вещи, вы впадаете в уныние. Мы были очень разочарованы. Но я никогда не говорил, что больше не хочу песни писать или записываться снова. Я чувствовал, что мы этим займемся снова. Повторюсь – это Элтон сгоряча. Натура у него такая. У нас с ним разные представления о том, как и что говорить. У него очень горячее сердце.
Он сказал, что лейбл предлагал ему сделать рождественский альбом и альбом каверов Motown.
Ага. Это правда. Я в курсе. Они предлагали ему пойти по самому легкому пути. Но это же весьма нелепо и отчасти грубо. Ведь если вспомнить наше прошлое, то мы всегда песни писали. Мы начали писать в 1967 году, и создали свой собственный стиль в музыке. Прошло 45 лет, и круг замкнулся тем, что нам предлагают делать рождественские песенки и перезаписать хиты Motown 70-х годов. Как-то пόшло даже думать об этом.
Как вы работаете ? Вы постоянно пишете песни или ждете начала сессии записи альбома ?
Написание стихов – это вторичное. 80% времени я рисую. Ну а оставшиеся 20% - это стихи. Когда Элтон решит, что пора бы записать альбом, он заранее позвонит мне и даст время, то есть мне никуда не надо спешить. У меня куча времени на то, чтобы заниматься тем, чем хочется. Вообще я не пишу стихи постоянно, если нет какого-то проекта. Может быть, и мог бы, но необходимости такой нет.
То, что я сейчас пишу для Элтона, это совсем не то же самое, что мог бы писать для любого другого артиста. Это не тот материал, который смог бы исполнить кто угодно. Это очень индивидуальное, очень личное. Вот так мы создаем песни. Немногие так могут… Это не значит, что я категорически против того, чтобы писать песни с другими. Я просто не думаю, что на свете много людей, которые могли бы делать это так же, как мы с Элтоном делаем. Я вот точно не люблю писать стихи к уже готовым мелодиям. Мне нужно больше свободы. Мы отработали именно такой стиль. Наверно, у нас с ним телепатическая связь во время работы, раз мы столько лет вместе.
Я не отказываюсь писать песни с другими людьми, и иногда занимаюсь этим, но никогда не получаю от этого такого же удовлетворения, как от работы с Элтоном. Это нечто особенное. Я думаю, что уникальность в том, что это происходит иногда, не постоянно. А у меня много других занятий. Главное – это рисование.
С чего начался альбом The Diving Board ? Когда Элтон вам звонит, он дает какие-то указания, или всё отдает вам на откуп ?
Если рассуждать глобально, то очевидно, что этот альбом случился потому, что нам очень понравилось работать вместе с Ти Боуном Бернеттом и Леоном Расселом над The Union. Тогда всё очень неплохо получилось. Было ясно, что разумно продолжать сотрудничать с Ти Боуном. Я правда не уверен, что мы собирались заняться этим так скоро. Вроде как семь лет прошло с тех пор, как Элтон и я делали предыдущий «сольный альбом Элтона Джона».
Так что это было естественно, что мы решили снова сделать что-то с Ти Боуном, и это Ти Боун предложил Элтону вернуться к тому состоянию, с чего всё начиналось, когда мы давали первые концерты в начале 70-х. Это интересно, и я немного отвлекусь от темы, скажу, что многие слушатели считают, что этот альбом похож на Tumbleweed Connection и на более ранние записи. Но по сути это не так. Мы никогда не записывались в составе трио. Там всегда была группа музыкантов. Записи Madman Across the Water, Tumbleweed и особенно Elton John (там вообще целый оркестр участвовал) были ориентированы на группы. Так было гораздо проще. И я не думаю, что у нас были альбомы, похожие на этот. Как уже все заметили, рояль Элтона никогда не был настолько главным инструментом, как сейчас.
Мы вместе с Ти Боуном тщательно подбирали музыкантов, которые вместе выдали бы интересное звучание. Джей Беллероуз это вообще мой любимый ударник, Рафаэля Саадика пригласил сам Элтон, и всё получилось. Процесс записи был таким интимным. Это было сплошное удовольствие работать с таким звучанием. Когда мы решили записываться, у меня было еще несколько месяцев, чтобы подготовить материал, и я много чего написал и показал Элтону. Затем мы отправились в студию и записали примерно 12-13 песен.
Потом месяцев восемь ничего не происходило, после чего Элтон снова мне позвонил и сказал, что хочет записать еще несколько песен. Дело в том, что конкретной даты выпуска альбома с самого начала никто и не планировал. Как я уже говорил, никто не собирался торопиться выпустить новый альбом Элтона Джона и Берни Топина. Мы могли себе позволить подождать и решить, когда подойдет нужное время. Мы вернулись в студию и записали еще пять или шесть песен, свели всё вместе и заново всё прослушали. Оказалось, что это была отличная идея вернуться в студию. Это реально нас оживило и дало возможность оценить сделанное заново. Мы поняли, что всё получается. Кое-что поменяли, и вот результат.
У альбома есть какая-то единая тема ?
Конкретной темы нет, но все песни имеют реальный сюжет. У меня всегда всё сюжетное. Мне нравится считать себя в некоторой степени киносценаристом. Иду по жизни и собираю идеи из того, что вижу. Например, что-то вроде The Ballad of Blind Tom («Баллада о слепом Томе»). Я читал книгу с таким названием, а поскольку читатель я ненасытный, то и идей в процессе чтения у меня появляется масса. Так вот, читаю я книгу и думаю – «Если это не песня, то что это?» Вот такой у меня метод сочинения. Я делаю буквально краткий пересказ книги, сжимаю её до размеров песни. Мне кажется, получается неплохо.
Я могу находиться где угодно, и меня посетит вдохновение. Прохожу мимо книжного шкафа, а там лежит книга про Оскара Уайлда. И я думаю – «Вот неплохая идея. Представлю себя Оскаром Уайлдом после освобождения из реддингской тюрьмы. Как это повлияло на его мироощущение ?». К тому же мне нравится название – Oscar Wilde Gets Out («Оскар Уайлд выходит на свободу»). Вот так всё и происходит. Я нахожу темы там, где читаю, что думаю, что чувствую. Иногда прилипает, иногда отваливается и забывается. Как я уже не раз говорил, я в большей степени ощущаю себя рассказчиком, чем кем-то еще.
Как вы пишете ? Используете ли компьютер ? Записываете от руки ?
Всё изменилось за прошедшие годы благодаря техническому прогрессу. Давным давно я писал от руки в блокноте. Некоторые из самых ранних песен для Элтона были написаны рукой на клочках бумаги. Некоторые напечатаны на машинке. С годами я поменялся, теперь мне нужна гитара. Я всегда теперь сочиняю с гитарой, с аккордами. Так мне легче для придания стихам мелодичности . Это что-то типа одеяла для бездомного - чтобы работа шла, мне нужна гитара. Очень сложно для меня лететь на самолете с блокнотом в руке. Я так могу набросать отдельные строчки, придумать название, но чтобы написать песню, мне надо быть дома с гитарой на коленях, с бумагой и с компьютером. Я сначала записываю слова на бумаге, а потом переношу в компьютер, так мне удобнее.
Я гляжу в компьютер и тогда наигрываю аккорды на гитаре, чтобы двигаться дальше. Это не имеет никакого отношения к той музыке, которую потом Элтон сочиняет. Это просто дает мне возможность лучше прочувствовать рифму. Вот так я пишу.
Вы посылаете стихи Элтону по электронной почте ?
Сейчас – да. Но не всё так просто, как кажется. Он их получает, просматривает, читает, оценивает, но не делает это постоянно. Сейчас он никогда не занимается сочинением за пределами студии. Он предпочитает делать это в студии. Может быть, он приезжает туда за день-два до начала звукозаписывающей сессии и начинает сочинять. Звукоинженеры включают пленку, и всё над чем он работает, записывается, чтобы при необходимости он мог вернуться к тому или иному фрагменту.
Потом я приезжаю в студию, и мы вместе обсуждаем песни. Я рассказываю ему о том, что считаю «ключевыми моментами» песен. Если возникает ассоциация с Леоном Расселлом, я так и говорю – «Когда я это писал, я думал про Леона Расселла, или про Леонарда Коуэна… про Дилана.» Это может быть миллиард самых разных вещей, но это дает ему возможность с чего-то начать. Это не означает, что эти песни будут звучать так же, как они звучали бы у упомянутых мною артистов, но всё же это его подталкивает. Это всегда очень интересно.
Моя любимая песня на новом альбоме My Quicksand («Мои зыбучие пески»). Можете рассказать, что натолкнуло вас на её написание ?
Я никогда не могу рассказать, что именно натолкнуло, хотя я этим противоречу тому, о чем говорил ранее. Но есть некоторые песни, у которых пишутся первые строчки, а далее песня складывается сама собой. По поводу My Quicksand – я придумал название и подумал: «Хорошая метафора про то, как можно утонуть в человеческих взаимоотношениях.» Я с этого и начал, и то, что возникло в моем сознании, составило первые строчки. Дело в том, что некоторые мои песни есть по сути три песни в одном. Получается тройная метафора, которая имеет отношение на разных уровнях к разным людям.
Я всегда любил оставлять в песнях легкую загадочность, когда не всё до конца понятно. Есть очевидные вещи, но в нескольких песнях имеется небольшая таинственность. Даже Home Again («Снова дома»), хотя и кажется абсолютно понятной, на самом деле не такая. Если вслушаетесь в текст, то увидите, что всё несколько размыто. Разве там от одного человека идет рассказ ? А может это мнение разных людей о том, что означает «снова дома» ? Для меня лично «снова дома» имеет другое ощущение, нежели чем для определенных людей. Для меня это метафора, означающая многие вещи. Это состояние души. Точно могу сказать, что это не означает того, что я хочу вернуться туда, откуда родом. На самом деле, это самое последнее место, куда я хотел бы отправиться [смеётся]. Так что я немного сам себе противоречу, но это означает одновременно гораздо больше, чем может представить себе обычный слушатель.
Я десять тысяч раз слушал Levon, но до сих пор не понимаю, о чем она.
Интересно, многие об этом спрашивают. Особенно в последнее время, не знаю, связано ли это с кончиной Ливона Хелма, большим поклонником которого я являюсь, но люди часто что-то придумывают… На самом деле, Робби Робертсон как-то рассказал мне, что Ливон смутился, когда услышал эту песню, потому что не понял, какое отношение она к нему имеет. А я читал в прессе, что «на создание песни оказал влияние Ливон Хелм». Нет, это не так, и никогда не было так. Мне просто имя понравилось, ну не знаю… В песне же говорится «Потому что ему имя нравится». [Смеётся] Сам только что заметил. Я себя самого процитировал! О боже.
Похожая штука со многими нашими песнями. Слушатели думают, что песни о чем-то там, а на самом деле речь абсолютно не об этом. В этом и прелесть написания песен. Вот почему я не люблю раскрывать, что песня значит для меня, а по некоторым старым песням я не уверен, что и сам это знаю. Я весьма рад это признавать. Именно это и придает им интерес. То же самое и про абстракционизм. Энди Уорхолл никогда не пояснял, о чем его картины. Он наоборот спрашивал «А что она означает для Вас ?». Вот то же самое я чувствую про песни.
Пол Саймон часто рассуждает о том, как слушатели понимают его песни, и понимают они совсем не то, что он имел в виду, но в тоже время их понимание иногда оказывается гораздо интереснее оригинальной идеи. Надо напускать немного таинственности. Это для меня важно. Есть конечно песни, я же их столько написал, которые абсолютно понятны. Не имеет смысла расспрашивать меня, о чем они. А есть хорошо зашифрованные.
А что касается Levon, то она так давно была написана, что я на самом деле не помню, откуда я её придумал. Свободное художество. Это не как у Дэвида Боуи, который складывает слова в шляпу, а потом их оттуда достает. У меня совершенно иной метод. Думаю, что Боб Дилан поступал аналогично. Просто возникают интересные строчки.
Я думаю, что в шестидесятых Дилан сочинял сотни строк, плывущих из подсознания, а потом использовал четыре-пять из них.
Точно так. У меня не так сложно, как у него, но похоже. Это почти как сочинять научную фантастику. Не имеет отношения к тому, чтобы смутить или запутать слушателя. Думаю, это делает всё гораздо интереснее. Величие Дилана во времена Blonde on Blonde и Highway 61 Revisited было в том, что он начинал с какой-то темы. Возьмите песню Highway 61 Revisited, она начинается с библейской ссылки. А потом продолжается совсем о другом. По сути, похожее я делаю и в моих песнях. Начинаются они в одном месте, а продолжаются совсем в другом.
Но есть песни типа My Father’s Gun («Папашино ружьё»). Можно закрыть глаза и увидеть всю историю. Похоже на короткометражный фильм.
Именно так. Еще раз, чтобы самому себе не противоречить, это песня о парне, который возвращается с Гражданской войны. Очень просто для понимания. Песня о наследовании отцовской силы и воли. Вы правы. Это короткометражка, и многие песни с Tumbleweed Connection такие же. Но взгляните на песню Son of My Father («Сын моего отца»), которая слегка странноватая, похожа на старые дилановские песни с The Basement Tapes, с теми прячущими масками.
Да да да, типа Come Down in Time, с «созвучием ночного дребезжанья»
Я тут высказался очень по-английски, нетипично. [Смеётся]
Слушатели всегда оказываются шокированы, когда узнают, что это Вы сочинили We Built This City («Мы построили этот город»)
[Смеётся] Это интересно. В каком-то журнале её назвали худшей песней всех времен и народов, а я не буду это оспаривать, учитывая всё что с ней произошло. [Смеётся] Хотя мне не следовало бы так говорить, потому что это была невероятно успешная песня. На гонорары от неё мои дети учились в колледже, и я, будучи спортивным фанатом, люблю слышать её на стадионе.
Так или иначе, есть интересная история про эту песню. Я написал её вместе с Мартином Пейджем. В оригинале это очень невеселая неторопливая песня, без всяких воплей типа We built this city! Ничего такого там не было. Это мрачная песня о том, как в Лос Анджелесе загубили клубную жизнь, как стало негде давать концерты. Очень специфично. А парень по имени Петер Вольф, крутой попсовик и немецкий продюсер, услышал демо-версию и полностью её переработал. Переделал её в поп-хит. Если вы услышите демо-версию, то никогда не узнаете.
А теперь про песню I Am Your Robot («Я твой робот»)…
О Господи! [Долго смеётся] Откуда вы её вытащили ? Это в тему… Это гораздо хуже, чем We Built This City
Весьма странная песня, но мне чем-то даже нравится
Знаете что ? Я её даже не помню. Только название помню. Она была на одном из тех наших бесконечных альбомов, когда ничего выдающегося мы не создали и были не в самой лучшей форме. Я даже вспоминать о тех записях не хочу.
Я слышал, как Элтон говорил о том, что худшим своим альбомом считает Leather Jackets 1986 года. Согласны ?
Нет. Я думаю, что там была пара неплохих песен. Я точно не считаю, что это наихудший альбом. Я думаю, что самый ужасный был Jump Up! 1982 года, хотя он и включает одну из лучших наших песен. Есть там Empty Garden, но всё остальное там фуфло. [а как насчет Blue Eyes ? – комментарий переводчика] Мне еще никогда не нравился The Big Picture 1997 года. Я думаю, что это была одна из самых худосочных наших записей. Тогда скучно было находиться в студии – всё делалось механически.
Тогда что же придало такую свежесть альбому Songs From the West Coast 2001 года ?
Вот это точно был поворотный момент. Печально то, что в многочисленных альбомах между Blue Moves и West Coast были приличные песни. Печально, что эти песни затерялись среди остального хлама, который был выпущен на этих дисках. Мне всегда казалось, что было бы неплохо собрать эти достойные песни, переделать их и выпустить сборник. Многие из них отлично ложатся под джаз, и мне нравится слушать, как их исполняют музыканты вроде Дианы Кролл. До слушателей многие такие песни и не дошли, а ведь среди них есть очень недурственные. В некоторых случаях им просто не повезло с продюсером.
А как вообще случилось, что вы скатились до уровня Jump Up! ?
Не знаю. Вы, наверно, обвините во всем наркотики. Кто знает ? У нас у всех есть свои скелеты в шкафу, как говорится, но это не оправдание. Кому-то это помогает, но точно не нам. Я думаю, что мы просто устали. Просто ничего не получалось. У меня нет объяснения. Всё в тумане.
Забавно думать, что вы до сих пор занимаетесь тем же, чем занимались в 19, 18 лет…
Вы еще про 17 лет вспомните ! [Смеётся] А я рад, что до сих пор этим занимаюсь, потому что не умею больше ничего. [Смеётся] Ну я так думаю. Нелепо. Я много чего другого делал, но это я точно делаю лучше всего.
Недавно я написал несколько песен с Бертом Бакараком. Как можно было пропустить такую возможность ? Но, к сожалению, ничего с ними не случилось до сих пор. Они были в стиле кантри. Я и раньше писал вместе с Бертом. С ним забавно. Постоянно кто-то появляется, кто хочет вместе поработать. Я бы хотел встретить молодого парня, с которым можно было бы поработать так же, как с Элтоном. Элтон же работает с другими, когда занимается своими мюзиклами и еще какими-то проектами. И мне хотелось бы кого-то встретить. У меня кое-что есть в загашнике, с чем можно было бы стартовать. Я еще не пытался эти вещи продвинуть. Думаю, что если захочу, то смогу. Время у меня еще есть.
Думаете, следующего альбома опять ждать семь лет ?
Я так не думаю. Мне кажется, у нас внутри горит огонь. Откровенно говоря, я не думаю, что пройдет много времени до того, как мы опять окажемся в студии. Уж очень нас удовлетворил нынешний альбом. Мы конечно еще посмотрим, каким он окажется в продажах, в чартах, но в Англии результаты уже весьма неплохие. Там его выпустили на неделю раньше, и он забрался на третье место в чартах. Это радует. Но посмотрим, что будет здесь в Америке. Надеюсь, что работа промоутеров поможет… Элтон зря раньше сам занимался продвижением. Посмотрим. Я думаю, мы сейчас отлично проводим время, сочиняя и записываясь. Если что-то будет новое, то довольно скоро.
Перевод Никиты Серегина, специально для eltonjohn.com.ua
«Я всё выражаю посредством мелодий – мою любовь, мою боль и мой гнев. И у меня есть кое-кто, кто пишет для меня слова. Без него всё случившееся не стало бы возможным. Я вот стою здесь один без него, получаю награду и чувствую, что это жульничество какое-то. Без Берни Топина и близко не было бы никакого Элтона Джона. И я хочу позвать его сюда и отдать ему этот приз.»
Берни Топин поднялся на сцену и обнял своего партнера, с которым впервые встретился в 1967 году, когда они оба откликнулись на объявление от имени Liberty Records «мы ищем таланты» в британском музыкальном издании NME. Сейчас, спустя 46 лет, они всё еще пишут песни вместе. Их новый альбом, The Diving Board, только что появился на прилавках.
Мы беседуем с Топином о новом альбоме, о том, как он пишет стихи для песен, о том, как его раздражают воспоминания о соавторстве хита 1985 года We Built This City в исполнении Jefferson Starship, и о том, почему он винит наркотики в неудачных альбомах Элтона Джона 80-х годов.
Великолепно, что альбом наконец-то вышел. Очень долго его делали.
О, да. Сегодняшний день – выдающийся. Меня тут уже закидали информацией по части PR, и, слава Богу, все отклики позитивные. Мне здорово полегчало, и я очень доволен происходящим.
Это же очень непросто для возрастных артистов привлечь внимание к своим новым альбомам.
Я думаю, мы уже столкнулись с подобным за последнее десятилетие, даже когда сами считали, что сделали что-то достойное. Мне кажется, что очень многое зависит от людей, которые рядом с вами, дело в маркетинге. У нас не очень получилось с несколькими последними изданиями. Были проблемы с маркетингом. А что касается нынешнего издания, то я абсолютно уверен в самом продукте. Я очень, очень им горжусь. Всё сложилось удачно – и звезды выстроились как надо, и люди подобрались отличные. У нас собралась невероятно профессиональная команда. Я думаю, что они отлично делали свою работу, но если у вас нет продукта, то ни черта не получится. А тут со всех сторон сплошное одобрение, всем нравится.
Такое впечатление, что вы поняли – в топ ротацию на радио вам не попасть, ну и не стоит напрягаться.
Точно. И я, и Элтон – наверно Элтон даже сильнее. Я говорил многим людям, что прелесть того, как мы сейчас записываемся, в том, что нам не надо продавать душу тем, кому на нас наплевать. Человеческая память очень короткая. Всё сегодня, а завтра про это уже забыли. Идиотизм – продолжать носить одни и те же сапоги несколько десятилетий подряд. Это большое облегчение, когда можно просто присесть и сказать себе «Больше не надо думать о том, как сделать продукт для ротации на радио.» Это необычайно приятно – когда есть возможность писать всё, что хочется. Фигурально говоря – кидаться в стенку и смотреть, что прилипнет.
Я слышал, что Элтон был так разочарован маркетинговым провалом The Captain and the Kid в 2006 году, что собирался вообще закончить выпускать альбомы. Вы думали в тот момент, что всё, финиш ?
Я так не думаю. Это всё Элтон сгоряча. Я об этом уже говорил. Это было абсолютное разочарование. Звукозаписывающая компания просто забила на тот альбом по причинам, мне абсолютно непонятным, может, там дело в политике было, не знаю. Но тот альбом был очень, очень хорошим. Он заслуживал гораздо большего, нежели что получил. Не от слушателей… Я думаю, что почти никто и не узнал, что альбом вышел. Думаю, наши самые верные фаны были в курсе, но в целом можно сказать, что альбом и не выходил, раз так его «пиарили». Позорище.
Когда происходят такие вещи, вы впадаете в уныние. Мы были очень разочарованы. Но я никогда не говорил, что больше не хочу песни писать или записываться снова. Я чувствовал, что мы этим займемся снова. Повторюсь – это Элтон сгоряча. Натура у него такая. У нас с ним разные представления о том, как и что говорить. У него очень горячее сердце.
Он сказал, что лейбл предлагал ему сделать рождественский альбом и альбом каверов Motown.
Ага. Это правда. Я в курсе. Они предлагали ему пойти по самому легкому пути. Но это же весьма нелепо и отчасти грубо. Ведь если вспомнить наше прошлое, то мы всегда песни писали. Мы начали писать в 1967 году, и создали свой собственный стиль в музыке. Прошло 45 лет, и круг замкнулся тем, что нам предлагают делать рождественские песенки и перезаписать хиты Motown 70-х годов. Как-то пόшло даже думать об этом.
Как вы работаете ? Вы постоянно пишете песни или ждете начала сессии записи альбома ?
Написание стихов – это вторичное. 80% времени я рисую. Ну а оставшиеся 20% - это стихи. Когда Элтон решит, что пора бы записать альбом, он заранее позвонит мне и даст время, то есть мне никуда не надо спешить. У меня куча времени на то, чтобы заниматься тем, чем хочется. Вообще я не пишу стихи постоянно, если нет какого-то проекта. Может быть, и мог бы, но необходимости такой нет.
То, что я сейчас пишу для Элтона, это совсем не то же самое, что мог бы писать для любого другого артиста. Это не тот материал, который смог бы исполнить кто угодно. Это очень индивидуальное, очень личное. Вот так мы создаем песни. Немногие так могут… Это не значит, что я категорически против того, чтобы писать песни с другими. Я просто не думаю, что на свете много людей, которые могли бы делать это так же, как мы с Элтоном делаем. Я вот точно не люблю писать стихи к уже готовым мелодиям. Мне нужно больше свободы. Мы отработали именно такой стиль. Наверно, у нас с ним телепатическая связь во время работы, раз мы столько лет вместе.
Я не отказываюсь писать песни с другими людьми, и иногда занимаюсь этим, но никогда не получаю от этого такого же удовлетворения, как от работы с Элтоном. Это нечто особенное. Я думаю, что уникальность в том, что это происходит иногда, не постоянно. А у меня много других занятий. Главное – это рисование.
С чего начался альбом The Diving Board ? Когда Элтон вам звонит, он дает какие-то указания, или всё отдает вам на откуп ?
Если рассуждать глобально, то очевидно, что этот альбом случился потому, что нам очень понравилось работать вместе с Ти Боуном Бернеттом и Леоном Расселом над The Union. Тогда всё очень неплохо получилось. Было ясно, что разумно продолжать сотрудничать с Ти Боуном. Я правда не уверен, что мы собирались заняться этим так скоро. Вроде как семь лет прошло с тех пор, как Элтон и я делали предыдущий «сольный альбом Элтона Джона».
Так что это было естественно, что мы решили снова сделать что-то с Ти Боуном, и это Ти Боун предложил Элтону вернуться к тому состоянию, с чего всё начиналось, когда мы давали первые концерты в начале 70-х. Это интересно, и я немного отвлекусь от темы, скажу, что многие слушатели считают, что этот альбом похож на Tumbleweed Connection и на более ранние записи. Но по сути это не так. Мы никогда не записывались в составе трио. Там всегда была группа музыкантов. Записи Madman Across the Water, Tumbleweed и особенно Elton John (там вообще целый оркестр участвовал) были ориентированы на группы. Так было гораздо проще. И я не думаю, что у нас были альбомы, похожие на этот. Как уже все заметили, рояль Элтона никогда не был настолько главным инструментом, как сейчас.
Мы вместе с Ти Боуном тщательно подбирали музыкантов, которые вместе выдали бы интересное звучание. Джей Беллероуз это вообще мой любимый ударник, Рафаэля Саадика пригласил сам Элтон, и всё получилось. Процесс записи был таким интимным. Это было сплошное удовольствие работать с таким звучанием. Когда мы решили записываться, у меня было еще несколько месяцев, чтобы подготовить материал, и я много чего написал и показал Элтону. Затем мы отправились в студию и записали примерно 12-13 песен.
Потом месяцев восемь ничего не происходило, после чего Элтон снова мне позвонил и сказал, что хочет записать еще несколько песен. Дело в том, что конкретной даты выпуска альбома с самого начала никто и не планировал. Как я уже говорил, никто не собирался торопиться выпустить новый альбом Элтона Джона и Берни Топина. Мы могли себе позволить подождать и решить, когда подойдет нужное время. Мы вернулись в студию и записали еще пять или шесть песен, свели всё вместе и заново всё прослушали. Оказалось, что это была отличная идея вернуться в студию. Это реально нас оживило и дало возможность оценить сделанное заново. Мы поняли, что всё получается. Кое-что поменяли, и вот результат.
У альбома есть какая-то единая тема ?
Конкретной темы нет, но все песни имеют реальный сюжет. У меня всегда всё сюжетное. Мне нравится считать себя в некоторой степени киносценаристом. Иду по жизни и собираю идеи из того, что вижу. Например, что-то вроде The Ballad of Blind Tom («Баллада о слепом Томе»). Я читал книгу с таким названием, а поскольку читатель я ненасытный, то и идей в процессе чтения у меня появляется масса. Так вот, читаю я книгу и думаю – «Если это не песня, то что это?» Вот такой у меня метод сочинения. Я делаю буквально краткий пересказ книги, сжимаю её до размеров песни. Мне кажется, получается неплохо.
Я могу находиться где угодно, и меня посетит вдохновение. Прохожу мимо книжного шкафа, а там лежит книга про Оскара Уайлда. И я думаю – «Вот неплохая идея. Представлю себя Оскаром Уайлдом после освобождения из реддингской тюрьмы. Как это повлияло на его мироощущение ?». К тому же мне нравится название – Oscar Wilde Gets Out («Оскар Уайлд выходит на свободу»). Вот так всё и происходит. Я нахожу темы там, где читаю, что думаю, что чувствую. Иногда прилипает, иногда отваливается и забывается. Как я уже не раз говорил, я в большей степени ощущаю себя рассказчиком, чем кем-то еще.
Как вы пишете ? Используете ли компьютер ? Записываете от руки ?
Всё изменилось за прошедшие годы благодаря техническому прогрессу. Давным давно я писал от руки в блокноте. Некоторые из самых ранних песен для Элтона были написаны рукой на клочках бумаги. Некоторые напечатаны на машинке. С годами я поменялся, теперь мне нужна гитара. Я всегда теперь сочиняю с гитарой, с аккордами. Так мне легче для придания стихам мелодичности . Это что-то типа одеяла для бездомного - чтобы работа шла, мне нужна гитара. Очень сложно для меня лететь на самолете с блокнотом в руке. Я так могу набросать отдельные строчки, придумать название, но чтобы написать песню, мне надо быть дома с гитарой на коленях, с бумагой и с компьютером. Я сначала записываю слова на бумаге, а потом переношу в компьютер, так мне удобнее.
Я гляжу в компьютер и тогда наигрываю аккорды на гитаре, чтобы двигаться дальше. Это не имеет никакого отношения к той музыке, которую потом Элтон сочиняет. Это просто дает мне возможность лучше прочувствовать рифму. Вот так я пишу.
Вы посылаете стихи Элтону по электронной почте ?
Сейчас – да. Но не всё так просто, как кажется. Он их получает, просматривает, читает, оценивает, но не делает это постоянно. Сейчас он никогда не занимается сочинением за пределами студии. Он предпочитает делать это в студии. Может быть, он приезжает туда за день-два до начала звукозаписывающей сессии и начинает сочинять. Звукоинженеры включают пленку, и всё над чем он работает, записывается, чтобы при необходимости он мог вернуться к тому или иному фрагменту.
Потом я приезжаю в студию, и мы вместе обсуждаем песни. Я рассказываю ему о том, что считаю «ключевыми моментами» песен. Если возникает ассоциация с Леоном Расселлом, я так и говорю – «Когда я это писал, я думал про Леона Расселла, или про Леонарда Коуэна… про Дилана.» Это может быть миллиард самых разных вещей, но это дает ему возможность с чего-то начать. Это не означает, что эти песни будут звучать так же, как они звучали бы у упомянутых мною артистов, но всё же это его подталкивает. Это всегда очень интересно.
Моя любимая песня на новом альбоме My Quicksand («Мои зыбучие пески»). Можете рассказать, что натолкнуло вас на её написание ?
Я никогда не могу рассказать, что именно натолкнуло, хотя я этим противоречу тому, о чем говорил ранее. Но есть некоторые песни, у которых пишутся первые строчки, а далее песня складывается сама собой. По поводу My Quicksand – я придумал название и подумал: «Хорошая метафора про то, как можно утонуть в человеческих взаимоотношениях.» Я с этого и начал, и то, что возникло в моем сознании, составило первые строчки. Дело в том, что некоторые мои песни есть по сути три песни в одном. Получается тройная метафора, которая имеет отношение на разных уровнях к разным людям.
Я всегда любил оставлять в песнях легкую загадочность, когда не всё до конца понятно. Есть очевидные вещи, но в нескольких песнях имеется небольшая таинственность. Даже Home Again («Снова дома»), хотя и кажется абсолютно понятной, на самом деле не такая. Если вслушаетесь в текст, то увидите, что всё несколько размыто. Разве там от одного человека идет рассказ ? А может это мнение разных людей о том, что означает «снова дома» ? Для меня лично «снова дома» имеет другое ощущение, нежели чем для определенных людей. Для меня это метафора, означающая многие вещи. Это состояние души. Точно могу сказать, что это не означает того, что я хочу вернуться туда, откуда родом. На самом деле, это самое последнее место, куда я хотел бы отправиться [смеётся]. Так что я немного сам себе противоречу, но это означает одновременно гораздо больше, чем может представить себе обычный слушатель.
Я десять тысяч раз слушал Levon, но до сих пор не понимаю, о чем она.
Интересно, многие об этом спрашивают. Особенно в последнее время, не знаю, связано ли это с кончиной Ливона Хелма, большим поклонником которого я являюсь, но люди часто что-то придумывают… На самом деле, Робби Робертсон как-то рассказал мне, что Ливон смутился, когда услышал эту песню, потому что не понял, какое отношение она к нему имеет. А я читал в прессе, что «на создание песни оказал влияние Ливон Хелм». Нет, это не так, и никогда не было так. Мне просто имя понравилось, ну не знаю… В песне же говорится «Потому что ему имя нравится». [Смеётся] Сам только что заметил. Я себя самого процитировал! О боже.
Похожая штука со многими нашими песнями. Слушатели думают, что песни о чем-то там, а на самом деле речь абсолютно не об этом. В этом и прелесть написания песен. Вот почему я не люблю раскрывать, что песня значит для меня, а по некоторым старым песням я не уверен, что и сам это знаю. Я весьма рад это признавать. Именно это и придает им интерес. То же самое и про абстракционизм. Энди Уорхолл никогда не пояснял, о чем его картины. Он наоборот спрашивал «А что она означает для Вас ?». Вот то же самое я чувствую про песни.
Пол Саймон часто рассуждает о том, как слушатели понимают его песни, и понимают они совсем не то, что он имел в виду, но в тоже время их понимание иногда оказывается гораздо интереснее оригинальной идеи. Надо напускать немного таинственности. Это для меня важно. Есть конечно песни, я же их столько написал, которые абсолютно понятны. Не имеет смысла расспрашивать меня, о чем они. А есть хорошо зашифрованные.
А что касается Levon, то она так давно была написана, что я на самом деле не помню, откуда я её придумал. Свободное художество. Это не как у Дэвида Боуи, который складывает слова в шляпу, а потом их оттуда достает. У меня совершенно иной метод. Думаю, что Боб Дилан поступал аналогично. Просто возникают интересные строчки.
Я думаю, что в шестидесятых Дилан сочинял сотни строк, плывущих из подсознания, а потом использовал четыре-пять из них.
Точно так. У меня не так сложно, как у него, но похоже. Это почти как сочинять научную фантастику. Не имеет отношения к тому, чтобы смутить или запутать слушателя. Думаю, это делает всё гораздо интереснее. Величие Дилана во времена Blonde on Blonde и Highway 61 Revisited было в том, что он начинал с какой-то темы. Возьмите песню Highway 61 Revisited, она начинается с библейской ссылки. А потом продолжается совсем о другом. По сути, похожее я делаю и в моих песнях. Начинаются они в одном месте, а продолжаются совсем в другом.
Но есть песни типа My Father’s Gun («Папашино ружьё»). Можно закрыть глаза и увидеть всю историю. Похоже на короткометражный фильм.
Именно так. Еще раз, чтобы самому себе не противоречить, это песня о парне, который возвращается с Гражданской войны. Очень просто для понимания. Песня о наследовании отцовской силы и воли. Вы правы. Это короткометражка, и многие песни с Tumbleweed Connection такие же. Но взгляните на песню Son of My Father («Сын моего отца»), которая слегка странноватая, похожа на старые дилановские песни с The Basement Tapes, с теми прячущими масками.
Да да да, типа Come Down in Time, с «созвучием ночного дребезжанья»
Я тут высказался очень по-английски, нетипично. [Смеётся]
Слушатели всегда оказываются шокированы, когда узнают, что это Вы сочинили We Built This City («Мы построили этот город»)
[Смеётся] Это интересно. В каком-то журнале её назвали худшей песней всех времен и народов, а я не буду это оспаривать, учитывая всё что с ней произошло. [Смеётся] Хотя мне не следовало бы так говорить, потому что это была невероятно успешная песня. На гонорары от неё мои дети учились в колледже, и я, будучи спортивным фанатом, люблю слышать её на стадионе.
Так или иначе, есть интересная история про эту песню. Я написал её вместе с Мартином Пейджем. В оригинале это очень невеселая неторопливая песня, без всяких воплей типа We built this city! Ничего такого там не было. Это мрачная песня о том, как в Лос Анджелесе загубили клубную жизнь, как стало негде давать концерты. Очень специфично. А парень по имени Петер Вольф, крутой попсовик и немецкий продюсер, услышал демо-версию и полностью её переработал. Переделал её в поп-хит. Если вы услышите демо-версию, то никогда не узнаете.
А теперь про песню I Am Your Robot («Я твой робот»)…
О Господи! [Долго смеётся] Откуда вы её вытащили ? Это в тему… Это гораздо хуже, чем We Built This City
Весьма странная песня, но мне чем-то даже нравится
Знаете что ? Я её даже не помню. Только название помню. Она была на одном из тех наших бесконечных альбомов, когда ничего выдающегося мы не создали и были не в самой лучшей форме. Я даже вспоминать о тех записях не хочу.
Я слышал, как Элтон говорил о том, что худшим своим альбомом считает Leather Jackets 1986 года. Согласны ?
Нет. Я думаю, что там была пара неплохих песен. Я точно не считаю, что это наихудший альбом. Я думаю, что самый ужасный был Jump Up! 1982 года, хотя он и включает одну из лучших наших песен. Есть там Empty Garden, но всё остальное там фуфло. [а как насчет Blue Eyes ? – комментарий переводчика] Мне еще никогда не нравился The Big Picture 1997 года. Я думаю, что это была одна из самых худосочных наших записей. Тогда скучно было находиться в студии – всё делалось механически.
Тогда что же придало такую свежесть альбому Songs From the West Coast 2001 года ?
Вот это точно был поворотный момент. Печально то, что в многочисленных альбомах между Blue Moves и West Coast были приличные песни. Печально, что эти песни затерялись среди остального хлама, который был выпущен на этих дисках. Мне всегда казалось, что было бы неплохо собрать эти достойные песни, переделать их и выпустить сборник. Многие из них отлично ложатся под джаз, и мне нравится слушать, как их исполняют музыканты вроде Дианы Кролл. До слушателей многие такие песни и не дошли, а ведь среди них есть очень недурственные. В некоторых случаях им просто не повезло с продюсером.
А как вообще случилось, что вы скатились до уровня Jump Up! ?
Не знаю. Вы, наверно, обвините во всем наркотики. Кто знает ? У нас у всех есть свои скелеты в шкафу, как говорится, но это не оправдание. Кому-то это помогает, но точно не нам. Я думаю, что мы просто устали. Просто ничего не получалось. У меня нет объяснения. Всё в тумане.
Забавно думать, что вы до сих пор занимаетесь тем же, чем занимались в 19, 18 лет…
Вы еще про 17 лет вспомните ! [Смеётся] А я рад, что до сих пор этим занимаюсь, потому что не умею больше ничего. [Смеётся] Ну я так думаю. Нелепо. Я много чего другого делал, но это я точно делаю лучше всего.
Недавно я написал несколько песен с Бертом Бакараком. Как можно было пропустить такую возможность ? Но, к сожалению, ничего с ними не случилось до сих пор. Они были в стиле кантри. Я и раньше писал вместе с Бертом. С ним забавно. Постоянно кто-то появляется, кто хочет вместе поработать. Я бы хотел встретить молодого парня, с которым можно было бы поработать так же, как с Элтоном. Элтон же работает с другими, когда занимается своими мюзиклами и еще какими-то проектами. И мне хотелось бы кого-то встретить. У меня кое-что есть в загашнике, с чем можно было бы стартовать. Я еще не пытался эти вещи продвинуть. Думаю, что если захочу, то смогу. Время у меня еще есть.
Думаете, следующего альбома опять ждать семь лет ?
Я так не думаю. Мне кажется, у нас внутри горит огонь. Откровенно говоря, я не думаю, что пройдет много времени до того, как мы опять окажемся в студии. Уж очень нас удовлетворил нынешний альбом. Мы конечно еще посмотрим, каким он окажется в продажах, в чартах, но в Англии результаты уже весьма неплохие. Там его выпустили на неделю раньше, и он забрался на третье место в чартах. Это радует. Но посмотрим, что будет здесь в Америке. Надеюсь, что работа промоутеров поможет… Элтон зря раньше сам занимался продвижением. Посмотрим. Я думаю, мы сейчас отлично проводим время, сочиняя и записываясь. Если что-то будет новое, то довольно скоро.
Перевод Никиты Серегина, специально для eltonjohn.com.ua
Комментариев нет:
Отправить комментарий